Берти пошел по коридору - пусть и не вприпрыжку, но спокойнее, чем раньше. В его доме снова был Дживс: бдительный и готовый все контролировать. Хорошо, что она здесь, даже несмотря на то, что она давно уже сменила фамилию.
Берти почти добрался до кухни, когда услышал звонок в дверь. В этот раз, в отличие от вежливого однократного звонка Кэтрин, на кнопку явно жали без остановки. Берти — как был, с тарелкой в руках, - застыл за торшером.
После пятого или шестого звонка из спальни появилась Кэтрин.
- Мистер Вустер, кажется, в дверь кто-то звонит, - сказала она.
- Да? – смог выдавить Берти – во рту пересохло, и язык едва шевелился.
Он был уверен, что так в дверь может звонить только сумасшедший кровожадный маньяк.
- Мне открыть? – Она повысила голос, чтобы перекрыть звон.
Дверь гостевой комнаты открылась, и оттуда появилась негодующая миссис Феннавив закутанная в строгий халат.
- В чем дело? – рявкнула она.
- Здравствуйте, - крикнула Кэтрин. – Я Кэтрин Джейкобс. Мой брат…
- Очень рада, - пробормотала миссис Феннафив, прежде чем резко крикнуть Берти:
- Мистер Вустер, не могли бы вы открыть дверь! Я за весь день ни минуты не отдохнула!
В конце концов они решили, что дверь откроет Кэтрин. Она повернула ключ, и дребезжание звонка сразу прекратилось. Берти выглянул из-за торшера: огромный человек, как гора, возвышался на пороге. Берти дрожал как лист.
- Кэтрин, - сказал человек странно тихим голосом, - как он? Он?...
- С Регом все в порядке, отец. Успокойся.
Чудовище обняло Кэтрин.
- Слава Богу, - вздохнуло оно.
Приглядевшись поближе, Берти понял, что действительно видел этого человека на фотографии с комода Дживса. Невероятно, но Дживс-старший был даже выше сына, если в такое вообще можно поверить. И он, что странно, не был темноволос, как его дети: когда он снял шляпу, их взорам явилась копна медно-рыжих волос. Берти смутно вспомнил замечание Дживса по поводу того, что рыжеволосым доверять не следует. Это относилось только к женщинам или мистер Дживс тоже входил в данную категорию? Берти поставил усыпанную крошками тарелку на книжную полку – кухня была слишком далеко, а он не хотел ничего пропустить.
- Могу я его увидеть? – попросил отец, обращаясь только к своей дочери.
- Конечно, - мягко сказала Кэтрин.
- Конечно нет! – тут же заявила миссис Феннавив. – Пациенту нужно отдыхать. Ему противопоказаны напряжение, волнение и толпы посетителей, шатающихся туда-сюда.
Берти открыл рот, чтобы запротестовать и переубедить строгую медсестру, но Кэтрин его опередила.
- Мы семья Реджинальда и имеем право быть рядом с ним, – сказала она спокойным, холодным тоном, взяла отца под руку и провела мимо миссис Феннавив. – Мы не станем его беспокоить, как вы просили. Но будь я проклята, если позволю вам не пускать нас к нему. Пойдем, отец.
И Дживсы скользнули мимо. Берти моргнул. Женщины в этом семействе были теми еще штучками.
- Безобразие! – взорвалась возмущением миссис Феннавив. Она надвигалась на Берти со сжатыми кулаками. – Вы ожидаете, что я буду работать в таких условиях, мистер Вустер? Это совершенно недопустимо. Переходит все границы!
Если честно, Берти считал, что старая мегера заслужила хорошую встряску. Она была противная и злая как черт. Но если что-то пойдет не так и Дживсу нужна будет помощь, то она – его единственная надежда. Так что Берти попытался успокоить ее.
- Они обещали сидеть тихо, - сказал он.
Миссис Феннавив зарычала, как рассерженный терьер, и ушла в свою комнату. Берти услышал щелчок застежки саквояжа. Он заглянул в гостевую комнату и увидел как миссис Феннавив складывает свои черные юбки и блузки в сумку.
- Да вы что! Вы же не можете уйти! – воскликнул он, входя. – Пожалуйста, останьтесь, миссис Феннавив. Вы нужны нам.
- Я слишком стара и слишком устала для такой чепухи, - пробормотала она, связывая вместе пару чулок и бросая их вслед за юбками. – Попросите швейцара вызвать мне такси. Я уезжаю немедленно.
- Послушайте, да не сердитесь вы на Кэтрин и мистера Дживса. Они очень напуганы и переживают из-за…
- Да, да. Вы все очень переживаете из-за камердинера. Очень впечатляет. Кто-нибудь действительно поверил бы, что вам есть дело до его здоровья! – прошипела миссис Феннавив, как взбешенный лебедь.
Берти стоял с открытым ртом. Медсестра резко кивнула ему, объявляя разговор оконченным, и продолжила паковать вещи.
- Так, послушайте, - тихим голосом сказал Берти, обращаясь к ее прямой спине. – Я только о здоровье Дживса и думаю - больше ни о чем. Именно поэтому мне нужно, чтобы вы остались и приглядели за ним, несмотря на то, что его постель вы охраняете, как государственную границу. – Он увидел, что движения ее рук над сумкой замедлились. – Я просто хочу, чтобы Дживсу стало лучше. Вы единственная, на кого я могу положиться.
- Вы все время повторяете, что вам не нужен другой камердинер. Полагаю, вы хотите, чтобы этот поправился и вернулся к работе как можно скорее? – насмешливо спросила она, поворачивая к нему голову.
- Нет. - Берти нахмурился, его голос звучал жалобно. – Зачем же мне этого хотеть? Швы сегодня так легко разошлись — не стоит рисковать.
Теперь миссис Феннавив развернулась полностью, меряя Берти взглядом, как линейкой.
- Я видела множество джентльменов, которые обращались со своими наемными работниками как угодно, но не по-человечески, - все еще жестко сказала она.
- Ну, я не один из них. - Берти развел руки, подставляясь под нож ее критики. Видимо, она увидела что-то, что ей понравилось, потому что в конце концов кивнула и поставила саквояж на пол.
- Мой муж был лакеем, - сказала она, медленно распаковывая сумку. – Он сломал ногу на службе у графа и был вынужден вернуться к работе до того, как кость срослась. Умер от воспаления. Мы были женаты только три года.
- Мне очень жаль, - сказал Берти, понимая, что это звучит убого.
- Я попробую еще немного поспать, - заявила медсестра, тяжело вздыхая. – Доброй ночи, мистер Вустер.
- Доброй ночи, миссис Феннавив. – Берти закрыл за собой дверь, в последний раз взглянув на медсестру — она совершенно неподвижно, как страж на посту, стояла у своей постели в черном халате.
Берти прокрался по коридору и остановился у двери своей спальни – послушать. С той стороны все было тихо, и он толкнул дверь, решив составить компанию Дживсам на время их ночного дежурства. Дживс все еще спал, там же, в центре кровати. Его отец теперь сидел в кресле, опираясь подбородком на руки и не сводя глаз с сына. Кэтрин стояла рядом, успокоительно поглаживая по плечу.
- Я не забрал ваше пальто, - сказал Берти, покраснел и сделал шаг вперед. – Давайте я его повешу…
- Все в порядке, - пробормотал Дживс-старший. Пошевелились только его губы.
- Отдай мистеру Вустеру свое пальто, отец, - начала уговаривать Кэтрин. – Здесь тепло.
- Да? – вежливо ответил он. Его глаза ничего не выражали.
Кэтрин поджала губы.
- Ты сам видишь, что с Регом все в порядке. Иди отдохни.
- Я хочу быть здесь, когда он откроет глаза.
- Ты действительно считаешь, что это правильно? – резко спросила Кэтрин. Берти удивился ее едкому тону, а старший дворецкий наконец поднял взгляд на дочь. – Ты должен отдохнуть после такого долгого путешествия, - более мягко сказала она.
- Наверно… наверно, ты права… - сказал мистер Дживс.
- Не хотите чашечку чая? – выпалил Берти первое, что пришло в голову, чтобы снять напряжение. – Я как раз собирался заваривать.
- Да, это было бы замечательно. К тому же я буду рад сам заварить его, мистер Вустер. – Дворецкий встал с кресла во весь богатырский рост. – Лорд Вингфилд не узнал бы чайник, даже если бы тот уткнулся ему в лицо, и если Рег хорошо делает свою работу, - вы тоже. – Он усмехнулся, звук был похож на треск внутри парового двигателя.
Берти ответил нервной улыбкой.
- Да. В самом деле.
Он открыл дверь для человека-горы, вопросительно посмотрев на женскую часть семейства Дживс. Кэтрин спокойно встретила его взгляд и ничего не сказала. Она просто заняла свободное место у постели брата.
Берти нашел мистера Дживса на кухне, чай уже заваривался. Старший мужчина снял пальто и закатал рукава. Когда Берти нырнул в дверь кухни, тот повернулся, чтобы предложить ему чашку.
- Спасибо большое, - сказал Берти, взяв ее и прислонившись к косяку, потому что стола не было. Он подумал, что нужно попросить доставить новый, но это было не срочно.
- Я должен извиниться за свою дочь, мистер Вустер, - сказал мистер Дживс, процеживая чайный лист. Она может быть довольно резкой. Не стоило ей говорить таким тоном в вашем присутствии.
- Нет, наоборот, то есть все в порядке. – Берти смотрел, как мистер Дживс наливает молоко и чай в чашку двумя руками, так же, как его сын. – Интересно, что она имела в виду, когда предположила, что лучше вам не быть там, когда он проснется? – Он поднял глаза, внезапно понимая, какой неуместный вопрос задал человеку, чей сын был так сильно ранен. – Я хочу сказать, это было неожиданно, - нервно добавил он.
Мистер Дживс вздохнул и налил себе чая.
- Рег и я… мы не так близки, как некоторые отцы и дети, - сказал он, прислоняясь к углу недалеко от Берти. Он обхватил чашку своими огромными руками и задумчиво посмотрел в нее. – Нет, если уж совсем честно, я не знаю, хотел бы Реджи, чтобы я приехал. Но он мой сын, мистер Вустер, я не могу просто бросить его, когда он в таком состоянии. Даже если он ненавидит меня.
- Дживс никогда ни о чем таком мне не говорил, - сказал Берти и нахмурился: еще что-то, чего он не знал о своем камердинере.
- Ну конечно, не говорил, - задумчиво сказал мистер Дживс, отпивая чаю. – Он и мальчишкой всегда был очень тихим. Весь в мать пошел. Могли сидеть вдвоем весь вечер, читать каких-нибудь поэтов или историков и словом не перемолвиться. Просто сидели рядышком перед очагом, склонив головы над книгой, и огонь золотил их черные волосы. Всегда такие тихие.
Берти улыбнулся.
- У меня совсем другое впечатление о вашем сыне. Стоит ему заговорить о Шекспире или Мильтоне или о любом другом заумном предмете, и его просто не остановить.
- Да, у Рега блестящий ум, - гордо улыбнулся мистер Дживс. – Весь в мать. Она могла войти в комнату, заметить любой намек на пыль или даже слегка покосившуюся картину - и привести все в порядок за минуту. Хелен была лучшей экономкой из всех, что я видел. И самой красивой женщиной, какую я когда либо встречал. Бог знает, почему она решила выйти за меня – глупого провинциального дворецкого. – Он грустно улыбнулся и покрутил свою чашку. – Рег был ее точной копией. Они с полувзгляда понимали друг друга. Иногда я хотел, чтобы и мне досталось место в этом маленьком мире, в котором они жили.
Мистер Дживс потер угловатый подбородок.
- Знаете, еще ребенком он мечтал уехать из Вингфилд-Холла. Я сказал ему: «Реджи, несколько поколений семьи Дживсов служило в Вингфилд-Холле. У тебя уже есть место. Ты должен быть благодарен». – Мужчина потряс головой. – Но Рег упрямился: хотел посмотреть мир, а книги матери его в этом поощряли. У нас были натянутые отношения, но жена всегда мирила нас. У нее отлично получалось – всегда такая спокойная.
- Но когда Хелен умерла, царствие ей небесное, Рег был совершенно потерянным. И злился: злился на мня, злился на скарлатину, которая унесла его мать, был просто одержим холодной яростью. Мы обменялись парой слов, и, да простит меня Господь, я наговорил того, что не должен был.
Мистер Дживс несколько раз быстро моргнул и поднял взгляд от чашки. Берти не смог удержаться и спросил:
- Что вы такого сказали?
Мистер Дживс ответил тихим сдавленным голосом:
- Сказал, что, раз он так сильно хочет уехать из Вингфилд-Холла, то может отправляться хоть сию минуту. Я нашел для него место слуги в школе для девочек в трех графствах от нас, и он немедленно согласился. Я думал, может со временем он вернется домой и продолжит традицию, но он так и не вернулся. Мы много лет не общались.
Мистер Дживс отставил чашку и закрыл лицо руками. Сквозь пальцы донеслось сдавленное рыдание.
- Я отослал своего сына из дома, и он мог умереть раньше, чем я попросил у него прощения. Господи, я так виноват.
Больше этого выносить Берти не мог. Он поставил свою чашку и сказал:
- Мистер Дживс… - Потом, не доверяя словам, подошел и обнял его огромные плечи. Отец Дживса ни секунды не колеблясь, с сокрушительной силой обнял Берти в ответ. Впрочем, Вустер выдержал и позволил ему плакать у себя на плече.
Время снова шло непонятно как. Прошло несколько минут, а может часов, прежде чем они услышали вежливое покашливание Кэтрин. Она стояла в дверях, когда Берти повернулся к ней.
- Он проснулся.
- Ох, - выдохнул мистер Дживс, смахивая слезы с лица и выпрямляясь.
- Зовет вас. – Она указала на Берти.
Берти показал на себя и поморщился при мысли о боли, которую мистер Дживс, должно быть, испытывает от такого пренебрежения. Но мистер Дживс сказал:
- Нет, нет, все в порядке. Идите, мистер Вустер, и спасибо вам.
Так что он пошел.
Берти просунул голову в дверь своей спальни и увидел Дживса, лежащего там же, где раньше, но с открытыми глазами, хотя его взгляд был слегка расфокусирован. На столике у кровати стояла тарелка с крошками от тоста - Берти был рад, что Кэтрин заставила брата немного поесть. Он бы запрыгал от радости, если б не чувствовал себя таким чертовски усталым, к тому же он боялся, что Дживс все еще под действием лекарства - будет говорить загадками и странно себя вести.
- Сестра сообщила, что мой отец здесь, - сказал Дживс хриплым, но четким голосом.
- Сейчас, старина. – Берти налил стакан воды из кувшина и подал ему.
Дживс взял его, но пить не стал.
- Вы связались с ним, сэр? – спросил он.
Берти сунул руки в карманы брюк и стал покачиваться на пятках.
- Я думал, это единственное, что можно было сделать. Ты сам просил меня позвонить в «Ганимед» и связаться с Дживсом-старшим, разве нет?
- Я имел в виду, сэр, в случае… - Дживс сделал паузу и раздраженно глотнул воды. – Я ожидал приезда своего отца только в том случае, если со мной что-то случится. – Он поморщился от боли и прижал руку к повязке на ране.
- Что-то с тобой случилось, - резко сказал Берти. – Ты забыл про пулевое ранение?
Дживс поднял на него усталые покрасневшие глаза.
- Я не хочу, чтобы мой отец видел меня в таком состоянии, - тихо сказал он. - Пожалуйста, передайте ему, чтобы возвращался в Норфолк.
- Я этого не сделаю. – Берти повернулся спиной к камердинеру и стал трясущимися руками поправлять нарциссы в вазе. – Дживс-старший совершенно разбит из-за случившегося. Так беспокоится о тебе, что я и передать не могу. Он практически прилетел сюда, когда узнал, что произошло, и я не отошлю его назад.
- Сэр. - В голос Дживса вернулась прежняя строгость. – При всем уважении, к вам это отношения не имеет. Это моя семья, и я…
Берти повернулся к нему.
- Ты хоть представляешь себе, насколько близко ты был? – крикнул он. – Несколько часов назад в бреду ты говорил мне… - Берти закусил губу. Незачем повторять тот омерзительный разговор. Он опробовал по-другому:
– Ради Бога, Дживс, ты что, собираешься ждать своей смерти, чтобы поговорить с отцом?
- Вы не понимаете, - сказал Дживс с твердым неприятием. – Он не идеальный отец.
- У тебя хоть какой-то есть! – закричал Берти. Он почувствовал, как слезы катятся по щекам, и не стал их останавливать. Между ними повисло тяжелое напряженное молчание. Дживс отвернулся и выглядел при этом, как надеялся Берти, виноватым.
- Если не хочешь видеть его сегодня, - выдавил Берти сквозь слезы, - я скажу ему, что ты снова уснул. Но я не отправлю его домой. Не после того, как он ехал так далеко, чтобы поговорить с тобой.
Дживс прочистил горло и, хотя это, судя по всему, стоило ему невероятных усилий, заговорил спокойным глубоким голосом:
- Я поговорю с отцом, сэр. Но только из уважения к вашей просьбе. Мое состояние ничего между нами не меняет. Он был и остается холодным и недалеким человеком.
- Мне он показался вполне нормальным. – Берти вытер слезы рукавом. – Может, время изменило его.
Дживс поднял темные, запавшие, окруженные тенями глаза.
- Кларенс Дживс никогда не изменится, сэр.
Берти нахмурился.
- Ну, ты пошел в него.
Дживс повернул голову на подушке и закрыл глаза.
- Жаль, что я огорчил вас, сэр, - сказал он. – Не могли бы вы позвать моего отца? Думаю, у меня осталось немного сил, прежде чем я снова засну.
- Ладно. – Берти остановился у двери, держась за косяк. Хочешь.. чтобы я поболтался тут неподалеку или оставить тебя наедине с Дживсом-старшим?
- Может быть, вам следует немного поспать, сэр? – вздохнул Дживс. – Я справлюсь, спасибо.
Берти влетел в кухню, чтобы сообщить новость. Он чувствовал себя, как глашатай в «Макбете», который переходит из действия в действие, в нужный момент сообщая одну-две строчки об ужасах, творящихся за сценой, – вот и вся роль. Мистер Дживс практически побежал в спальню.
Кэтрин наклонилась над раковиной – она мыла чашки и тарелку из-под сэндвичей, о которой Берти совсем забыл.
- Вы тоже не послушались Реджи? – она изумленно приподняла бровь. – А вы сильнее, чем может показаться, мистер Вустер.
- Вовсе нет. – Берти потер кулаком все еще мокрые глаза. – Стоит мне только развести сырость, и Дживс немедленно сдает свои позиции. Впрочем, не его вина. Ничто так не сбивает с толку, как краснолицый, рыдающий Вустер.
- Реджи никогда не мог выдержать чьих-то слез. Вам стоит почаще этим пользоваться. – Кэтрин выдернула пробку и вытерла руки полотенцем. – А мне пора домой, - вздохнула она.
Берти посмотрел на часы. Был поздний вечер.
- Можете остаться, если хотите. Эм-м, есть комната Дживса. И никаких проблем.
- Нет, девочки скоро придут домой. Надо быть там: мой муж не приготовит ужина даже с подробной инструкцией. – Кэтрин направилась в коридор, и Берти на трясущихся ногах последовал за ней.
- Но вы вернетесь? – спросил он умоляющим тоном.
- Если смогу вырваться. – Кэтрин надела шляпку и посмотрела на расстроенного Берти. – Не бойтесь, мистер Вустер. Вы отлично справляетесь.
- Если это «хорошо», то я даже представлять не хочу, как выглядит «плохо», - пробормотал Берти. – У меня тут раненый камердинер, бешеная медсестра, трясущийся великан и ни малейшего представления, что с ними делать.
Кэтрин тепло улыбнулась ему и мягко поцеловала в щеку.
- Понимаю, почему Реджи выбрал вас, - сказала она. – У вас доброе сердце, мистер Вустер. Вы справитесь и не только с этим.
Берти покраснел от такого откровенного комплемента.
- До свидания, миссис Джейкобс.
- До свидания, мистер Вустер. – И за лучшим из союзников Берти закрылась дверь.
|
